До знакомства с Ольгой | После знакомства с Ольгой | После разрыва с Ольгой | Любимый диван | Лежание у Ильи Ильича не было ни необходимостью, как у больного или как у человека, который хочет спать, ни случайностью, как у того, кто устал, ни наслаждением, как у лентяя: это было его нормальным состоянием. Когда он был дома, а он почти всегда был дома, он все лежал
|
и Обломов дня три провел, как давно не проводил: без постели, без дивана, обедал у Ольгиной тетки. Вдруг оказалось, что против их есть одна дача свободная. Обломов нанял ее заочно и живет там. Он с Ольгой с утра до вечера; он читает с ней; посылает цветы, гуляет по озеру, по горам
он, Обломов. | Он целые дни, лежа у себя на диване, любовался, как обнаженные локти ее (Агафьи Матвеевны) двигались взад и вперед вслед за иглой и ниткой. после обеда
он часто уходил соснуть часа на два
Ему только хотелось сесть на диван и
| Халат | Как шел домашний костюм Обломова к покойным чертам лица его и к изнеженному телу! На нем был халат из персидской материи
весьма поместительный, так что и Обломов мог дважды завернуться в него
Обломов всегда ходил дома без галстука и без жилета, потому что любил простор и приволье. | С этой минуты настойчивый взгляд Ольги не выходил из головы Обломова. Напрасно он во весь рост лег на спину, напрасно брал самые ленивые и покойные позы не спится, да и только. И халат показался ему противен
| Илья Ильич почти не заметил, как Захар раздел его, стащил сапоги и накинул на него халат!
что это ты не бросишь этого халата? Смотри, весь в заплатах! Привычка, Андрей; жаль расстаться. | Порядок в доме | Обломову и хотелось бы, чтоб было чисто, да он бы желал, чтоб это сделалось как-нибудь так, незаметно, само собой
Захар чуть ли не подумал: Врешь! ты только мастер говорить мудреные да жалкие слова, а до пыли и до паутины тебе и дела нет. |
и пыль с паутиной нестерпима. Он велел вынести несколько дрянных картин, которые навязал ему какой-то покровитель бедных артистов; сам поправил штору, которая давно не поднималась, позвал Анисью и велел протереть окна, смахнуть паутину, а потом лег на бок и продумал с час об Ольге. | Захар
если хотел, стирал пыль, а если не хотел, так Анисья влетит как вихрь и отчасти фартуком, отчасти голой рукой, почти носом, разом всё сдует, смахнет, сдернет, уберет и исчезнет; не то так сама хозяйка, когда Обломов выйдет в сад, заглянет к нему в комнату, найдет беспорядок, покачает головой и, ворча что-то про себя, взобьет подушки горой, тут же посмотрит наволочки, опять шепнет себе, что надо переменить, и сдернет их, оботрет окна, заглянет за спинку дивана и уйдет. | Отношение к женщине |
на долю Ильи Ильича тоже выпало немало мягких, бархатных, даже страстных взглядов из толпы красавиц, пропасть многообещающих улыбок, два-три непривилигированных поцелуя и еще больше дружеских рукопожатий, с болью до слез. Впрочем он никогда не отдавался в плен красавицам, никогда не был их рабом, даже очень прилежным поклонником, уже и потому, что к сближению с женщинами ведут большие хлопоты. Обломов больше ограничивался поклонением издали, на почтительном расстоянии. Редко судьба сталкивала его с женщиною в обществе до такой степени, чтоб он мог вспыхнуть на несколько дней и почесть себя влюбленным
| Но не все смешил ее Штольц: через полчаса она слушала его с любопытством и с удвоенным любопытством переносила глаза на Обломова, а Обломову от этих взглядов хоть сквозь землю провалиться. «Все еще смотрит! подумал он, в смущении оглядывая свое платье. Он даже отер лицо платком, думая, не выпачкан ли у него нос, трогал себя за галстук, не развязался ли: это бывает иногда с ним; нет, все, кажется, в порядке, а она смотрит!» За ужином она
, казалось, вовсе не занималась им. Но едва только Обломов боязливо оборачивался в ее сторону, с надеждой, авось она не смотрит, как встречал ее взгляд, исполненный любопытства, но вместе такой добрый
Он покраснел
без основания
| Он сближался с Агафьей Матвеевной как будто подвигался к огню, от которого становится все теплее и теплее, но которого любить нельзя. И главное, всё это делалось покойно: не было у него ни опухоли у сердца, ни разу он не волновался тревогой о том, увидит ли он хозяйку или нет, что она подумает, что сказать ей, как отвечать на ее вопрос, как она взглянет, ничего, ничего. Тоски, бессонных ночей, сладких и горьких слез ничего не испытал он. Сидит и курит и глядит, как она шьет, иногда скажет что-нибудь или ничего не скажет, а между тем покойно ему, ничего не надо, никуда не хочется.
у него не рождается никаких самолюбивых желаний, порывов, стремлений на подвиги, мучительных терзаний о том, что уходит время, что гибнут его силы, что ничего не сделал он, ни зла, ни добра
Эта женщина
что она тебе
Жена! покойно произнес Обломов. |
|
|